А. Ф. Прияткина

Усложнение отношений между значимыми элемен­тами языка (начиная со слова) стимулирует появ­ление всё новых и новых средств оформления этих отношений. Исследова­тели грамматической системы русского и других славянских языков отме­чают два основных пути изменений, затрагивающих систему союзных средств: 1) расширение функций имеющихся союзов, 2) появление новых союзных образований [1]. Первый связан с максимальным обобщением смыс­ловых отношений (ср. степень грамматичности союзов типа и, а, что), вто­рой, напротив, с наиболее тонкой их дифференциацией (ср. как — как и, а — а также, когда — пока, в то время как и т. д.).

Отмечается и третье явление, которое можно было бы назвать «союзоподобие»: расширяется круг знаменательных (полуформальных) элементов, служащих показателями семантико-синтаксических отношений и часто совмещающих функцию союза с другой синтаксической функцией, являю­щейся для них основной. Многие из них относятся к разряду «гибридных» слов, у которых союзные функции являются как бы придатками к их ос­новной грамматической роли [2].

Выяснение того фактического положения, что в современном русском языке существует множество возможностей выражения синтаксической связи лексическими средствами побуждает некоторых авторов расширить понятие союза. К союзам относят, например, поэтому, это, причем, при этом, впрочем и т. д.

Дело, однако, не в том, что такие слова или устойчивые сочетания пере­ходят в союз, а в том, что они при определенных условиях выступают в близ­кой к союзам функции. Применение к ним понятия «союзный эквивалент» может затушевать тот очень важный, на наш взгляд, момент, что союзная функция не является их первичным свойством и уже во всяком случае не составляет их грамматического содержания.

Факты, относящиеся сюда, настолько различны, что их прямое перечис­ление может исказить положение вещей. Нельзя, например, поставить ря­дом частицы, относительные местоимения и модальные слова, а и те и дру­гие нельзя дать в общем ряду со словами типа «достаточно», «не успел» и подобными, регулярно повторяющимися в сложных предложениях опре­деленного типа; совсем особо надо говорить о лексемах, специально служа­щих для связи частей текста (типа итак, таким образом и т. д.). Тем не менее все названные здесь категории слов тяготеют к союзу, иногда прибли­жаясь к нему настолько, что возникают практические и теоретические за­дачи «отграничения» их от союза. Это сближение носит и функциональный характер; в ряде случаев оно действительно дает «переход» в союз. Но в прин­ципе здесь мы имеем определенную закономерность — явление полифункциональности, характерное прежде всего для слов, лишенных флективных свойств. Союзоподобие не представляет собой в языке изолированного яв­ления: оно находит аналогию в некоторых других фактах межкатегориального положения слов (бифункциональность, транспозиция грамматических форм). Рассмотрение этих проблем лишь в плане развития языка (в терми­нах «пополнение», «обогащение» состава союзов, «перехода» различных частей и частиц речи в союз) для систематизации всех фактов, отмеченных функцией связи, малоперспективно.

Союзоподобие можно рассматривать как некоторую, относительно само­стоятельную функцию. Языку, по-видимому, нужна такая промежуточная категория – можно думать, что именно это обстоятельство сдерживает пе­реход от «эквивалента» союза к союзу.

В частности, можно, по-видимому, говорить об относительно самостоя­тельной функции «скрепы» – служебного слова, являющегося специаль­ным показателем связи между предложениями в составе сложного синтак­сического целого (межфразные связи в тексте) [3].

Доказательство относительной самостоятельности этой функции можно видеть в том, что она имеет свой набор лексем, составляющих ее ядро. Спис­ки их приводятся во многих работах; таковы кроме того, вместе с тем, тем не менее, значит, следовательно, итак, таким образом, между тем, при этом, так и др. Круг их достаточно широк, они обнаруживают постоян­ную тенденцию к пополнению и, напротив, не проявляют сколько-нибудь заметной тенденции к переходу в союз. Они сами, составляя ядро, окруже­ны множеством слов и сочетаний, несущих функцию «скрепы» факульта­тивно или в порядке дополнительной нагрузки. Таковы, в частности, неко­торые модальные слова (действительно, в самом деле, очевидно, можно по­лагать и т. д.), производные предлоги и предложные сочетания (подобно, не говоря уже о), частицы, обнаруживающие дополнительную, «левую» (на предыдущее предложение) направленность (все-таки), местоименные сло­ва, в особенности указательные (это, такой, так и подобные) [4].

Анализ лексического состава всей этой группы [5] мог бы показать, что меж­ду семантикой входящих сюда слов (или «фразем») и функцией «скрепы» есть прямая связь: они приспособлены для выражения иных типов смысло­вых отношений, чем те, которые имеют место в н у т р и предложения. Эти отношения (следствия, вывода, добавления, конкретизации и т. п.) опреде­ляют прежде всего именно межпредложенческие связи [6].Таким образом, и функция союза, и функция «скрепы» имеют единую основу — выражение связи между синтаксическими сегментами. Положе­ние союза является ведущим, поскольку он в наибольшей степени соответ­ствует функции связи.